Несколько лет назад мне удалось поехать на две недели в свой район, в село Исянгулово, где я вырос. Как-то сам собой завелся этот дневник, в который  записывал свои мысли, наблюдения,  переживания. Когда его перечитал, я подумал, что есть смысл предложить эти записки читателю – не секрет, что много у нас живет в городах выходцев из деревни, кто старается стать городским, забывая о деревне или не имея возможности приехать, пожить, пройтись по тропинкам, которыми гулял в детстве. Эти мои записки - для вас.

Продолжение.

Ко мне в садик пришел как-то мой отец со своим товарищем-таким же веселым, жизнерадостным, похожим на отца, как брат. Из всего, что происходит с человеком, он всегда запоминает что-то важное, существенное. Так вот – я не помню, что мне принес отец, что говорил, что мы делали. Я запомнил вот что: он пришел с человеком одной  с ним породы, от них веяло жизнью, радостью, полнотой бытия.

Кто же был тот, второй? Честное слово, я никогда об этом не задумывался, пока,  прогуливаясь по Исянгулово, не обнаружил табличку на одном из двухэтажным домов недалеко от моей школы - здесь в 1971 году останавливался поэт Рами Гарипов.

Кто знает моего отца, тот без сомнения подтвердит их сходство.

***

Поехал на сабантуй в Байдавлетово. Долго мы с Нажипом кружили в лесу - это старая дорога по тугаю, наконец вынырнули на поляну, где уже собрался народ. Было очень приятно увидеть старых знакомых. Идель Кагарманов - дизайнер, очень хороший художник. Он, оказывается, живет теперь в Москве, приехал в отпуск. Встретил много родственников. Чертовски приятно. И на самом деле  нужны такие площадки для встреч.

Забавно было, что практически все мужчины на поляне одного типа - среднего роста, голова с глубокими залысинами, усы у всех, как у главы администрации района.

***

На следующий день - сабантуй в Муйнаке. Первый, кого я увидел из окна машины - был Слава Голов, редактор «Вечерки». Мы с ним единственные на сабантуй заявились в шортах. Он привез маму, да и сам радостно смотрел по сторонам, здоровался друзьями и родственниками.

В Муйнаке, как оказалось, есть школа борьбы куреш. Все последние годы первые места занимают и в районе, и здесь выпускники этой школы.  Вот и аргумент в пользу организации детского свободного времени. Эти парни не сидят за телевизорами и компьютерами по суткам, не жрут сникерсы, не пьют кока-колу, а занимаются спортом. Понятно, что и дети у них будут здоровыми.

***

Зашел в библиотеку. Столько знакомых, приятных лиц! Все они мне как родные - еще бы, хожу туда с пяти лет. Взял книжек почитать. Посмотрел свежие газеты. Политика бурлит.

***

Сабантуй наводит на мысли. Было смешно, когда я прочитал в энциклопедии, что на сабантуе проводятся соревнования в юмористических играх. Наши предки были очень серьезные люди, юмором бы заниматься не стали.

Кто думает, что сабантуй – праздник плуга, тот глубоко ошибается. На любом празднике в центре находится то, что является вообще-то поводом для праздника. Простой пример - русская масленица. Люди сжигают чучело зимы, едят блины с маслом - все понятно, не правда ли? Никакого плуга на сабантуе нет и не было никогда.

Вообще древние земледельческие праздники всегда отличались жестокостью. Под плуг приносились в жертву то младенец, то мужчина, то девушка. Из истории это хорошо известно. Древние болгары, к примеру, после первой борозды днем делали на пашне то, что обычно мужчина и женщина делают ночью в супружеской постели. Все это понятно - это просьба земле, чтобы родила урожай, чтобы люди не умерли с голода.

А почему бы не посмотреть на сабантуй непредвзятым взглядом, как бы со стороны, как в первый раз? Представьте себе большую поляну в лесу, посередине нее находится столб, уходящий в небо. Рядом другой столб, но уже наклонный. Ничего не напоминает? Ведь это же один в один космодром!

Давайте не  будем  сразу же отметать эту идею, а проверим ее логически. Представим себе глубокую древность, девственный лес и в нем большую поляну… Что должны в первую очередь сделать космонавты?  Правильно, оградить площадку от нашествия диких зверей! А как? Неужто надо строить глухой каменный забор? Не легче ли протянуть в три четыре ряда проволоку и пустить по ней ток, чтобы не убивал, а так, ощутимо ударял по носу?

А если рядом живут люди и они хотят проникнуть на космодром, тогда как пересечь эту полосу препятствий? А так – надеваешь на ноги мешок и прыгаешь!
Но вот вторая полоса, для более крупного зверья,  который  легко преодолевает первую ограду. Она должна реагировать на движение, но не на всякое, а на то, которое присуще зверям. Как его преодолеть? Очень просто - берешь в рот ложку с яйцом и идешь так быстро, чтобы ее не уронить. Это неестественное движение, и автомат его пропускает!

Но дальше должна  стоять стража, которая, если что, может выстрелить. Это тоже логично, чтобы кто-то объезжал космодром по кругу и следил за порядком. И всяко это робот, а не человек. А как справиться с ним? Почему в борьбе куреш надо победить не иначе, как бросив на спину соперника, и зачем именно кушак? А вот и ответ: если робота обхватить кушаком - руками не обхватишь, он большой, и бросить через спину, он будет обезврежен!

А что значит бой мешками? Так вы ударьте по электропроводу или по ведру ножом, и посмотрим, что получится! Значит, были там и другие роботы, которых надо было выводить из строя именно таким образом.

А вслепую бить по горшкам? Видимо, и тогда изоляторы были фарфоровые. Ударишь по ним - электричество перестанет поступать, и можно будет одолеть следующую полосу препятствий.

Видимо, после многократных, многодневных наблюдений люди поняли, что ключ от корабля хранится в каком-то люке, и вытащить его можно, только если нырнуть в него с головой и нащупать языком! Вот вам еще одно «юмористическое» соревнование!

Но вот почти все испытания пройдены, осталось забраться по ферме (это та самое наклонное бревно) и попасть в корабль – самый главный столб. А что же находится на самом верху столба? Правильно, петух - символ солнца и… улетающего в небо космического корабля. Вот так, думали древние люди, они могут подняться в небо и приобщиться богам.

***

Встретил на ГЭСу своего соседа Ирека Мурзабулатова. Он живет в Сибае, преподаватель музыкальной школы. Рассказал, как его приятель уехал в Германию, работает там на заводе, делает сосиски. Их, оказывается, надо очень тщательно, педантично разглаживать, чтобы они приобрели особо гладкую форму. У приятеля это получилось чуть ли не со второго раза.

- Как так, - удивляются немецкие инженеры. – Обычно такую квалификацию люди приобретают только после года работы!

А  он им отвечает:

– Я же профессиональный баянист, консерваторию кончал, пальцы у меня ого-го  как разработаны!

***

Читаю книгу историка Юрия Емельянова, посвящена она тому, какова была  роль Сталина в  Великой Отечественной войне, в первые два года -1941-1942. Любопытно все-таки, насколько ярко наша страна воплощает в себе мобилизационный вариант развития. Чему уделяет внимание Сталин - там идет деятельность, пусть не всегда удачная. Где такого внимания нет, там тишь и благодать, никто даже не шевелится. В какой-то книге, не скажу какой, даже был приведен эпизод – командир полка говорит приехавшему проверяющему:

– А мы немца не беспокоим, и он нас не беспокоит.

И потом упрашивал не проводить никаких вылазок и т.д. – как бы чего не вышло. Разумеется, это самый крайний случай, но тенденция очевидна.

***

Зашел в гости и наткнулся на включенный телевизор. Давно не смотрел этот ящик, а тут, что называется, прилип. Показывали фильм советский из жизни пионеров. Плохой блондин против хорошего брюнета. Победила в конце концов дружба. Но сколько же было тогда милитаризма в нашем воспитании, как, не жалея, отправляли нас полоть свеклу в жару, выкапывать картошку в дождь со снегом. Как надо было не любить детей - свое будущее, чтобы так делать. И как успешно они прививали ненависть к сельскому труду.

Да, вот сегодня трудно найти пастухов. Никто не хочет идти. Порой даже думаешь – это же такая сложная вещь - быть пастухом. Не случайной Иисус Христос называл себя пастырем, то есть как раз пастухом. Думаю, со временем мы придем к тому, что пастушествовать  будет заменой службе в армию. Это ничем не хуже чем родину защищать.

Продолжение следует.