На днях хорошую новость сообщили учителям республиканских школ. Президент Башкортостана Рустэм Хамитов поручил обеспечить педагогов льготным домашним интернетом. Министерство образования республики уже разослало разъяснительные письма руководителям органов управления образованием администраций городов и районов Башкирии.

Согласно поручению Президента, в течение 2011 года льготный доступ к интернет-ресурсам должны получить более 30 тысяч учителей, имеющих дома персональные компьютеры. Оформлять льготы будут поставщики интернет-услуг на основе справок с места работы педагогов.

Механизм предоставления льготного доступа в интернет уже проработан и согласован с интернет-провайдерами. Так, ОАО «Башинформсвязь» снизило тарифы для учителей с 450 до 300 рублей в месяц (при скорости доступа 1 мегабит в секунду), ОАО «Уфанет» — с 305 до 145 рублей в месяц (при скорости доступа 3 мегабит в секунду).

Что ж, новость действительно хорошая. Зарплата у учителей, как мы знаем, небольшая, а в интернете им сейчас приходится работать много. Особенно интернет необходим педагогам небольших школ, расположенных в сельской местности. Им приходится совмещать должности сразу нескольких учителей-предметников. С помощью интернета они всегда могут связаться со своими коллегами из других школ, пройти онлайн-курсы повышения квалификации, посетить открытые уроки лучших учителей России, найти обновленные методические рекомендации… Возможностей много, было бы желание.

Кстати, у всех ли учителей есть такое желание? По словам ректора Башкирского государственного педагогического университета имени Акмуллы Раиля Асадуллина, до сих пор не все педагоги освоили компьютеры и научились работать в интернете. У некоторых учителей еще не прошел испуг перед техническими новинками. В итоге они теряют авторитет в глазах учеников, которые намного лучше разбираются в современных IT-технологиях, легко осваивают высокотехнологичные программы, которые сейчас внедряются в систему образования. Учителям нужно помочь разобраться и освоить современные информационные технологии.

Особенно остро эта проблема стоит, опять же, на селе. Ощущается нехватка учителей информатики, существуют сложности с доступом в интернет, далеко не во всех семьях есть компьютеры. Об этом нам рассказал учитель технологии, физики, химии и информатики средней школы деревни Исламбаево Бурзянского района Башкирии Рамазан Галиуллин. Он является активным участником ЖЖ-коммьюнити «Блог Рустема Хамитова».

— Школа у нас девятилетняя, —  отметил наш собеседник. — В ней учатся 63 ребенка, работают 13 учителей.

— Все учителя уже научились работать в интернете?

— Нет, проблемы с интернетом у нас есть. К сети пока подключились четыре учителя. Они лишь в этом году приобрели компьютеры и только начинают осваивать работу в интернете. Компьютеры дома есть и далеко не у всех учеников. К тому же уроки информатики в нашей школе были введены только в прошлом году. В восьмом классе на изучение этого предмета отведен один час в неделю, в девятом — два.

Проблемы у нас есть и с лицензионным программным обеспечением. Срок лицензии на программы, установленные на школьных компьютерах, истек в конце марта. Мы получили программное обеспечение для операционной системы Linux, а на компьютерах установлен Windows.

— В школе компьютеров хватает?

— Нашей школе принадлежат два компьютера. И то они уже морально устарели. Один вообще не работает, другой еще «пашет». Недавно нам пришлось два компьютера взять в соседней школе в деревне Аскарово. Ее недавно построили и оснастили новым оборудованием. Не устраивает нас и скорость доступа в интернет. Она держится на уровне 15 килобит в секунду.

— Такая скорость и в школе, и дома?

— Да. Кликнешь на ссылку и ждешь полминуты, а то и больше. У нас ведь мобильной связи в деревне нет. Не ловят телефоны. В интернет выходим через стационарные телефоны.

— Сколько платите за интернет?

— В месяц выходит 200 рублей. Так что, если бы появилась льгота, я был бы очень рад. И все мои коллеги, думаю, тоже.

Республиканские театры раз в два-три месяца выпускают новые спектакли. Какие-то премьеры проходят при аншлаге и сразу становятся темой для обсуждения — в прессе и среди театралов. Другие широкой публикой так и остаются не оценены. Порой очень жаль, потому что эти спектакли действительно стоят того, чтобы их посмотрели зрители.

Увидеть хорошие спектакли можно не только в профессиональных театрах. К примеру, доводилось ли вам бывать на премьерах в Учебном театре Уфимской государственной академии искусств имени Загира Исмагилова? Спектакли здесь ставят студенты режиссерского отделения театрального факультета, в ролях — их же однокурсники. В качестве материала для постановки они выбирают далеко непростые пьесы и литературные произведения, по котором сами пишут сценарии. Некоторые преддипломные и дипломные спектакли идут на сцене Учебного театра всего один раз, другие имеют более счастливую судьбу, поэтому есть возможность их еще посмотреть. 16 апреля здесь будет идти спектакль, к которому не остались равнодушны ни критики, ни зрители, — преддипломный спектакль Инны Швецовой «Похороните меня за плинтусом» по повести Павла Санаева. Роль бабушки в нем блестяще исполнила однокурсница Инны Швецовой —  Екатерина Мещанинова, о которой сегодня хотелось бы рассказать подробнее.

Перед началом спектакля «Похороните меня за плинтусом» стулья для зрителей расставляются вокруг площадки, где разворачиваются события. При такой организации сценического пространства артисты находятся как под рентгеном, от публики они — на расстоянии вытянутой руки. Героиня Екатерины Мещаниновой — в бесформенном халате, с собранными в пучок волосами — учит уму-разуму своего малолетнего внука Сашеньку. В роли мальчика — студентка IV курса кукольного отделения театрального факультета академии искусств, а ныне актриса Государственного академического русского драматического театра РБ Тамара Адамова.

Впечатление спектакль производит такое же сильное, как и книга — и смешно, и грустно. И то, и другое — до слез. Одновременно трогательная и отталкивающая бабушка в исполнении Екатерины Мещаниновой. К этой героине испытываешь пограничные чувства — ее и любишь, и ненавидишь. Сама актриса о своей роли рассказывает:

— К моей героине у меня особое отношение. Я ее не осуждаю, мне ее очень жалко. Она — человек артистического склада с трагической судьбой, которая не смогла себя нигде выразить, у нее не получилось. Жизнь ее искорежена, и она с поломанной судьбой пытается жить дальше, сопротивляется очень сильно. И внук Саша — это глоток свежего воздуха, как она говорит. Все ее старческие привычки я переняла из наблюдений за бабушками, поэтому героиня получилась очень мне родной.

К слову, за роль бабушки в спектакле «Похороните меня за плинтусом» Екатерина Мещанинова была отмечена в номинации «Открытие года» в ежегодном рейтинге лучших театральных работ по версии сообщества журналистов «Пресса — 2010″.

Играть характерные возрастные роли Екатерина Мещанинова начала, как только поступила на театральный факультет (режиссерское отделение) Уфимской государственной академии искусств имени Загира Исмагилова (курс Татьяны Хайбуллиной).

— Мой педагог Юрий Заяц уже с первого курса окрестил меня комической старухой. В студенческих спектаклях я в основном играла бабушек. Однажды забастовала и настояла на том, чтобы мне дали роль Катерины в «Грозе» Островского, — продолжает она.

Сегодня Екатерина Мещанинова вживается в образ другой героини, которая также много старше ее лет. В дипломном спектакле Инны Швецовой, репетиции которого идут на сцене Национального молодежного театра РБ имени Мустая Карима, Екатерина Мещанинова играет одинокую женщину с детьми. В постановке по рассказу Исаака Башевиса Зингера «Тойбеле и ее демон» ее партнером по сцене стал молодой актер театра «Перспектива» Филюс Мухаметов.

Екатерина Мещанинова признается, что ей нравится играть драматические роли, но своим призванием считает режиссерскую работу. Свой преддипломный спектакль она делала по рассказу Чехова «Верочка». А на дипломный — взяла пьесу белорусского драматурга Николая Рудковского «Дожить до премьеры». Спектакль был показан на камерой сцене русского драматического театра РБ в марте этого года. В ролях — артисты русского драмтеатра, выпускники Уфимской академии искусств Анна Асабина, Альфия Кашбуллина, Тамара Адамова и другие. Спектакль был показан пока всего один раз, но тем, кто его посмотрел, повезло. История о двух артистках театра, которые получили роли в спектакле о войне, и для того чтобы лучше прочувствовать ту атмосферу, свою реальную жизнь максимально приблизили к тем условиям, обрела достойное воплощение на уфимской сцене.

Екатерина Мещанинова в создании этого спектакля выступила не только как режиссер, но и как художник-сценограф. Признается, что работе на репетиционной площадке во многом помогает личный актерский опыт.

— Знание того, как артист существует на сцене, очень помогает и режиссуре. Я делала режиссерские работы и параллельно принимала участие как актриса в спектаклях, которые ставили мои однокурсники. Это здорово! Но было бы замечательно, если бы вместе с нами работали художники — студенты нашей же академии искусств. Сейчас же декорации и костюмы мы придумываем и делаем сами. А было бы неплохо взять пример московского театрального педагога Дмитрия Крымова, у которого на курсе вместе учатся будущие актеры, режиссеры, художники. Спектакли, которые они делают, представляют собой мощные театральные работы. Думаю, если и нам, студентам театрального факультета всех пециальностей объединиться в работе над спектаклями, будет здорово, потому что и театр — это один организм.

Я уже как-то писал в блоге Р.З. Хамитова о косвенно-сдельной оплате труда. Косвенно-сдельную оплату труда в своё время рекомендовали для организации эффективной работы бригад на лесозаготовках, в деревообрабатывающих цехах нашей отрасли.

Представьте себе бригаду лесорубов, в которой оплата труда основных рабочих осуществляется по твёрдым расценкам за каждый сваленный кубометр древесины плюс премиальные за выполнение норм и т.п. Чем больше заготовят древесины, тем выше зарплата. Но производительность труда этих рабочих зависит не только от их профессионального мастерства и физической выносливости. Она зависит и от правильности заточки, и от достаточного количества запасных пильных цепей, исправности бензопилы, сколько времени уйдёт на подготовку рабочего места, и путей отхода, вокруг сваливаемого дерева, и многих других факторов.

В то же время в бригаде были люди, заработная плата которых зависела от выхода на работу, а не от объёма заготовленной продукции. Это так называемые повременщики, т.е. люди, чей труд оплачивался по часам нахождения на рабочем месте. Например, пилоточи. Они не спеша точили цепи, а спешка основных рабочих их не трогала. А вот когда бригаду перевели на новую систему и их зарплату поставили в прямую зависимость от заработной платы основных работников (допустим, 70 процентов от заработка вальщика), то ситуация резко сменилась. Все вспомогательные рабочие, поняв плюсы нововведения, стали дружно участвовать в работе бригады. Стали делать работу, которая и не входила в их должностные обязанности, но сокращала время отвлечения основных рабочих от непосредственной валки леса. В связи с этим выросла производительность на основной работе. Довольны были все, ведь зарплата поднялась у всех. А завхоз, перешедший на эту систему оплаты, уже не думал, как достать дешёвые ГСМ и запчасти, а начал приобретать качественные детали, ведь от этого зависела бесперебойная работа агрегатов. После внедрения подобной системы бригада сплачивалась в единый дружный коллектив и достигала высоких показателей.

Позже я, с одобрения министра, попытался внедрить эту систему по отношению к директорам лесхозов. Смысл её в том, что руководители предприятий и их подразделений получают не фиксированную зарплату, утверждаемую вышестоящим начальством, а также разного рода премии, доплаты, надбавки и пр., а определённое соотношение от средней зарплаты предприятия. Но это прижилось далеко не везде. Противниками системы чаще всего становились директора, числившиеся в передовых. Ещё бы: ведь раньше они за счёт уменьшения зарплаты подчинённых добивались хороших экономических показателей. Поэтому были в чести у министерства, за что ежемесячно получали разного рода премии, персональные надбавки и другие виды поощрения. Теперь надо было думать об эффективном совмещении прямо противоположных задач – и зарплату людям повышать (чтобы себя не обделить), и экономические показатели стараться вытянуть, чтобы не получить нагоняй от руководства.

Вот такие взгляды и сыграли на том, что система косвенно-сдельной оплаты труда руководителей потихоньку исчезла в нашей отрасли. А ведь при ней исчезает зависть подчинённых, когда у них, в связи с кризисом, зарплата падает или, в лучшем случае, незначительно растёт. В то время как у начальства, с благословения вышестоящих руководителей, она растёт (несмотря на кризис). При внедрении косвенно-сдельной оплаты труда начальство кровно заинтересовано в росте зарплаты всех своих подчинённых (или хотя бы, в худшем случае, большинства подчинённых). Т.е. в предприятии складывается благоприятная психологическая обстановка.

К сожалению, наши чиновники не отреагировали на моё предложение в блоге (или я невнятно изложил своё мнение), а вот москвичи оказались более оперативными. Вот что пишет 5.04.2011г об этом Лента.ру: «Московские власти приняли решение ограничить заработную плату главных врачей медучреждений столицы, сообщает «GZT.RU» со ссылкой на руководителя городского департамента здравоохранения Леонида Печатникова.

Печатников заявил, что со второй половины 2011 года в Москве изменится порядок начисления зарплаты руководителям медицинских учреждений. «Больше прежней картины не будет, никаких 100-150 процентов надбавок главврачам я больше не подпишу», — пояснил он.

Глава московского департамента здравоохранения отметил, что с 1 июля размер заработной платы главврача будет ограничен тремя средними зарплатами по учреждению. По его мнению, такие нововведения должны стимулировать руководителей повышать доходы сотрудников».

Москвичи решили, что зарплата главврача составит тройной размер средней зарплаты по больнице. Если, к примеру, средняя зарплата по сельской больнице составляет 12 тысяч рублей, то главврач получит 36 тысяч рублей. Но если благодаря его усилиям, принимаемым разумным решениям, он доведёт среднюю зарплату по больнице до 15 тысяч рублей на человека, то сам получит 45 тысяч рублей. Естественно, он захочет довести среднюю зарплату до 30 тысяч, чтобы самому получить 90 тысяч рублей. Пусть получит, но ведь и остальные будут получать по-человечески. Мне кажется, это разумно. Ведь в настоящее время получка главврача раз в 10 больше, чем средняя зарплата по больнице — за счёт разных надбавок и премий, утверждаемых сверху за, скажем так, образно, красивые глазки. И он заинтересован угодить начальству, а не поднять зарплату подчинённых. Или я ошибаюсь?

Как на практике определяется процент получения руководителем заработной платы? Очень просто. Берётся средняя зарплата руководителя за последний квартал и средняя зарплата подчинённого персонала за тот же период. Составляется соотношение, вот и всё. Единственное — надо проверить эти данные и утвердить.
Подобную систему можно внедрять для всех бюджетных руководителей, для депутатского корпуса. При этом не обязательно заработная плата будет зависеть от зарплаты подчинённых. Допустим, для главного энергетика района мерилом может стать показатель бесперебойности подачи электроэнергии.

Завод «Химпром» в Уфе закрыт несколько лет назад, но проблемы, связанные с его производственной деятельностью, так и не решены. Они легли тяжелым и, похоже, пока непосильным бременем на город и республику. Это очень трудная и даже опасная тема, которая долгие годы была просто закрытой для обсуждения. Но все же мой гражданский долг заставляет меня говорить о том, что я знаю… История диоксиновой проблемы в мире полна драматизма, конфликтов, обманов, подлогов, замалчивания и… человеческих жертв.

О ней вкратце рассказал мне заместитель директора Башкирского республиканского экологического центра (БРЭЦ в Уфе называют Диоксиновым центром) Эдуард Круглов, который занимается этой проблемой еще с 80-х годов прошлого столетия.

Впервые человечество узнало об опасности хлорпроизводных веществ после Первой мировой войны. Тогда солдаты воюющих сторон пострадали от боевых отравляющих веществ, созданных на основе хлорорганических соединений. Затем были изобретены пестициды и гербициды. В 1948 году некто Мюллер даже получил Нобелевскую премию за изучение свойств ДДТ для борьбы с сорными растениями.

Пестициды и гербициды стали производить по всему миру, чтобы повысить урожайность зерновых. Но, начиная с 40-х годов прошлого столетия, люди стали замечать, что рабочие химических производств, связанных с хлорпроизводными веществами, стали страдать характерными заболеваниями сложной этиологии.
Исследования показали, что эти заболевания вызывают диоксины, множественные изомеры которых возникают, в частности, при производстве гербицида 2,4-Д. Именно цех по производству таких гербицидов на «Химпроме» в Уфе и стал основным источником возникновения большого количества диоксинов, которые оказались токсичнее, чем многие отравляющие боевые вещества.

Когда диоксиновая проблема стала известна мировому сообществу, то заводы по производству гербицидов и пестицидов в Голландии, в Германии, в Италии стали уничтожать. Их не просто стирали с лица земли, а снимали почву с территории, на которой они находились, на глубину больше метра, санировали ее. На месте бывших опасных производств высаживали деревья.

Так поступали в цивилизованных странах, где правительство все же заботится о своих гражданах.

— За 20 лет деятельности «Химпрома» с 1960 по 1980 годы на заводе произошли три крупные аварии с пожарами. В городе Севезо (Италия) достаточно было одной такой аварии, чтобы стереть вредное производство с лица земли, — отмечает Эдуард Круглов.

Проблема диоксинов встала особенно остро во времена войны США с Вьетнамом. Американские летчики опыляли джунгли во Вьетнаме гербицидами и пестицидами, чтобы уничтожить растительность и выкурить из лесов партизан. Массовые уродства, женское бесплодие — вот результат этого чудовищного преступления!

Мощное антивоенное движение, развернувшееся во всем мире против войны во Вьетнаме, положило начало противодиоксиновой эпохи. В 2001 году в городе Стокгольме была принята Конвенция по стойким органическим загрязнителям (СОЗ). Самыми опасными были признаны диоксины. По словам Эдуарда Круглова, Россия подписала эту конвенцию, но Госдума до сих пор не ратифицировала ее.

— А это означает, что в нашей стране до сих пор не разработаны нормативы по содержанию диоксинов в почве, в воде, в воздухе. Даже в списке N1 Минздрава России, где дан перечень высокотоксичных веществ, нет диоксина. То есть работники, потерявшие здоровье на опасном производстве, связанном с возникновением диоксинов, никаких льгот не имеют. В России пока используются зарубежные нормативы по определению предельно допустимых концентраций диоксинов.

О диоксиновой проблеме можно написать толстую книгу. По этой теме собраны тома переписки между различными ведомствами и организациями. На решение этой проблемы в Уфе были отпущены немалые средства. А воз и ныне там! В нашей столице, пожалуй, самым большим достижением в решении этой проблемы стало создание Диоксинового центра в 1991 году. Центр получил право на международном уровне анализировать диоксины, прошел сложную многоэтапную сертификацию. Как мне объяснили в БРЭЦ, это дорогого стоит.

Достижением можно считать и то, что «Химпром» все же удалось закрыть под давлением общественности. Но диоксиновая проблема не решена. Как подчеркнул в нашей беседе Эдуард Круглов, вся территория завода загрязнена:

— Здания, почва и шламонакопители, а также несанкционированная свалка за территорией между Бирским трактом и речкой Шугуровкой, длиной в несколько километров и шириной в километр, сильно загрязнены диоксинами. Мы проверили почву вдоль Бирского тракта до Благовещенска: содержание диоксина в ней очень велико. Летом эту диоксиновую пыль разносит повсюду.

150 гектаров территории «Химпрома», — продолжает эксперт, — также чрезвычайно загрязнены диоксинами и представляют угрозу для города.

Санацией территории «Химпрома» занимался Научно-исследовательский институт безопасности жизнедеятельности (НИИ БЖД).

У общественных экологических организаций, со слов их руководителей, возникло опасение, что НИИ БЖД занизил опасность, исходящую от «Химпрома». Союз экологов Башкортостана обратился по этому вопросу в Башкирскую природоохранную межрайонную прокуратуру. От прокуратуры был получен ответ, в котором в частности говорилось:

«По заключениям ГУП НИИ БЖД строительный мусор, образующийся при демонтаже строительных отходов и вывезенный в шламонакопители предприятия, имеет 4 класс опасности».

Как пояснил председатель Союза экологов РБ Александр Веселов, 4 класс опасности — наименьший, а стены «Химпрома» все пропитаны диоксинами, и диоксинсодержащий строительный мусор должен иметь, как минимум, 2 класс опасности. По мнению эколога, НИИ БЖД оказал «медвежью услугу» городу. Коль шламонакопители на «Химпроме» безопасны, то трудно надеяться на помощь в решении диоксиновой проблемы в Уфе федерального центра и мирового сообщества. А без такой помощи диоксиновую проблему не решить!

Руководство НИИ БЖД на просьбу Союза экологов РБ предоставить информацию по итогам санации «Химпрома», которая проводилась институтом на бюджетные деньги, выдало ответ: «…Запрос должен адресоваться не к институту, а непосредственно в орган государственной власти, которому подведомственен наш ГУП, то есть в Министерство природопользования и экологии РБ…»

«Общественная электронная газета» обратилась с просьбой прокомментировать ситуацию вокруг «Химпрома» к заместителю министра Минэкологии РБ Ольге Лаздиной. Ольга Николаевна отправила нас в пресс-службу министерства. В пресс-службе пообещали подготовить комментарий, но вот уже неделя, как почему-то «забывают» об этом обещании. «Замораживать» по этой причине публикацию редакция «ОЭГ» не видит смысла; если комментарий от МПиЭ РБ поступит, мы его непременно опубликуем.

— НИИ БЖЗ не имеет права делать анализы на диоксины, — считает Эдуард Круглов. — Тендера на проведение работ по санации не было. А наш центр, прошедший международную аттестацию и имеющий право на проведение анализов на диоксины, отстранили. На «Химпроме» разрешили вести хозяйственную деятельность, хотя работать на этой территории можно только в защитных костюмах и респираторах.

Более того, на различных порталах о продаже коммерческой недвижимости в интернете можно найти и прочесть и такие, например, объявления: «Продается производственно-складской комплекс на «Химпроме» (Уфа), цена 17 миллионов рублей».

Комментировать подобное — просто нет сил и слов… Это чудовищно! Видимо, у людей, размещающих подобные объявления, исчез даже самый основной инстинкт — инстинкт самосохранения!

Удалось дозвониться до конкурсного управляющего «Химпрома» Радика Газизова. Радик Фаатович по телефону заверил наше издание:

— Угрозы  никакой от «Химпрома» нет. Мы постоянно ведем мониторинг.

Вот вкратце сегодняшняя ситуация вокруг «Химпрома». Нам всем остается только Богу молиться, чтобы весна была вялой и недружной и чтобы несанкционированную свалку около «Химпрома», а также содержание его шламонакопителей (в количестве около 500 тысяч кубических метров) не смыло через Шугуровку в Уфимку!

Население Уфы пока не может получить достоверную информацию о ситуации на «Химпроме» от ответственных за нее органов, несмотря на то, что статья 42 Конституции Российской Федерации гласит: «Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением».

На всякий случай я лично каждой весной пользуюсь только бутилированной водой, потому что считаю, что диоксиновая проблема висит над нашим родным городом подобно Дамоклову мечу!

Доколе?