Представьте себе на минуту, что в огромном городе с миллионным населением вдруг отключились одновременно электричество, вода и газ. Что будет с ним хотя бы через сутки? А если, не дай Бог, война или стихийное бедствие? Жизнь в мегаполисе тут же станет невозможной…  Город быстро превратится в смертельно опасную ловушку!

Об этом я всегда думаю, приезжая в Москву. Впрочем, там и при работающей инфраструктуре жизнь нельзя назвать спокойной, комфортной и приятной. Постоянные пробки, толчея, нервозность, дороговизна вынуждают становиться жителей столицы нашей родины агрессивными и бесчувственными. Собственно и Уфа не исключение, хотя жизнь здесь гораздо спокойней и комфортней, чем в Москве.

«Есть ли какая-либо альтернатива этому?» — часто задавала я себе вопрос. И похоже, наконец, нашла на него ответ. Родовое поместье – вот самая, пожалуй, самодостаточная, безопасная и для России наиболее органичная форма организации жизни семьи.

Движение родовых поместий возникло в  нашей стране пару десятков лет назад благодаря писателю Владимиру Мэгре и его книгам из серии «Звенящие кедры России». У этого движения есть своя концепция, своя философия и уже немало сторонников. Всего в России создано уже около восьми тысяч родовых поместий.

Как считает сам основоположник движения, для родового поместья необходимо не менее гектара земли, на которой будут размещаться дом, баня, хозяйственные постройки, загон для домашних животных, погреб. Здесь же должны быть сад, пруд, колодец, огород, луг, лесок,  питомник для лекарственных растений. Такое поместье кардинально отличается от дачного участка в привычном понимании этого слова тем, что  полностью может обеспечить жизнь его обитателей всем необходимым. Идея родового поместья альтернативна западному пригородному дому с лужайкой рядом. Это чисто российская форма жизни. На Западе человек покупает загородный дом, чтобы потом всю жизнь работать на него. По идее организаторов движения, родовое поместье в России, наоборот, должно работать на человека, обеспечивать его экологически чистыми продуктами питания, давать физическое, нравственное и духовное здоровье. Это маленький цветущий и хорошо обустроенный кусочек родины, где человек в отличие от городской квартиры чувствует себя совсем по-другому. В случае глобальной опасности здесь гораздо легче выжить, чем в городе. Нет газа — можно истопить печь. Нет электричества, можно воспользоваться керосиновой лампой. Нет врача – любая травка под ногами целебна, только знать ее надо! И так далее, и тому подобное. Человек в своем родовом поместье построит отношения с окружающим миром совсем по-другому, с любовью и дружелюбием. Свою землю он не будет удобрять минеральными удобрениями, обрабатывать ядохимикатами и пестицидами, не будет пользоваться вредными стимуляторами роста растений. Многие участники движения отказываются от химических стиральных порошков, ненатуральных шампуней и мыла. Они находят натуральные природные заменители всему этому. Находят альтернативные источники энергии, альтернативные органические удобрения, экологически чистые строительные материалы и даже альтернативные натуральные ткани для одежды…

Для России с ее огромными необжитыми пространствами такое движение очень актуально  и своевременно. Это решение всех национальных проектов одновременно. Это самодостаточная система жизнеобеспечения семьи. Это самообеспечение многодетной семьи. Это административная единица без государственных вложений. Оздоровление без медицины. Рождение здоровых детей. Реализация программы доступного жилья. Обеспечение продовольственной безопасности. Отсутствие предпосылок экономического кризиса. Материализация духовности. Альтернатива аграрному сектору. Есть еще и много других «за» за движение «Родовое поместье».

Недаром на одной из интернет-конференций Президент России Дмитрий Медведев сказал:

— Идея родовых поместий вполне позитивна, она полностью перекликается с нашими идеями малоэтажной или одноэтажной России, которыми мы сейчас активно занимаемся в рамках жилищного проекта…   В такой стране, как Россия, с огромным запасом территорий, нет смысла концентрироваться только на больших участках земли, пусть даже в мегаполисах… Полезней и для здоровья, и для государства, чтобы граждане рассредоточивались по всей территории нашего очень большого государства.

Моральная поддержка высшего руководителя страны, конечно, очень важна. Но нужны еще и законы, позволяющие действовать на правовой основе. Что же препятствует пока этому, казалось бы, очень нужному и важному народному движению? Об этом мы поговорили с Владимиром Шевчуном, руководителем РОО «Родовые поместья РБ». В рамках этого общественного объединения в республике создается уже несколько родовых поместий, в том числе «Благодатная поляна» и «Тихий зов» под Бирском. Люди взяли по одному гектару неугодий и наблюдают, как постепенно земля самовосстанавливается, выздоравливает. На этой земле энтузиасты пытаются выращивать фруктовые и лесные деревья прямо из семечка. Летом живут во временных домиках из тростника. Проблема в том, что на арендованных сельхозугодьях нельзя возводить капитальные постройки, нельзя выращивать многолетние деревья.

Вопрос и в том, отдавать ли этот гектар желающим обустроить родовое поместье бесплатно или продавать? Конечно, логичнее было бы отдавать эту землю тем, кто серьезно решил создать родовое поместье бесплатно, да еще и освобождать от налогового бремени. Но такого закона пока нет. Выход может быть в другом. Участники движения покупают (или берут) несколько домов или  земельных площадей в заброшенных или умирающих деревнях и на основе этих площадок создают свои родовые поместья. Это гораздо проще, так как в таких деревнях все-таки есть хоть какая-то оставшаяся от советской власти инфраструктура — вода, электричество, дороги. Уже легче! Да и оформить эти земли можно по закону, как положено.

Вопрос и в том, как зарабатывать на жизнь, пока хозяйство не развернулось в полную силу. Владимир Шевчун говорит, что в Башкортостане люди пока занимаются  родовыми поместьями, в основном, в выходные дни, не отрываясь от своей работы. Но это не выход. В родовом поместье надо жить постоянно! Удобнее, конечно, тем, кто обладает более свободными профессиями – журналистам, писателям, программистам, людям, владеющим ремеслами, такими, например, как кузнечное, столярное, гончарное дело. Они могут полностью отдаться обустройству своего родового поместья, совмещая любимое занятие с любимой работой….

Кстати, одно такое поместье я видела с десяток лет назад на границе Башкортостана с Челябинской областью.

Это было частное владение, которое, в принципе, не называлось родовым поместьем, но, по сути, им и было. Правда, земли там было гораздо больше, чем один га. Гектар занимал только пруд, где разводилась рыба на продажу. На берегу водоема стоял двухэтажный дом. Вдали виднелся лес. Тоже частный, где  хозяин охотился на медведей и лосей, по его рассказам. Помню, мы с семьей провели там замечательный вечер и получили в подарок ведро только что выловленной рыбы. Я грешным делом тогда очень позавидовала семье этих новоявленных помещиков. Чувствовалось, что живут они в полной гармонии с собой, с природой, да и в достатке, ни о чем  особо не беспокоясь…

Согласно идее движения родовых поместий каждый, кто имеет желание и силы, может жить также. Земли в России хватит на всех – 17 миллионов квадратных километров на 145 миллионов человек. Дело за государственной властью…  Поддержит ли она это поистине народное движение?

Я лично сейчас приглядываюсь к соседнему заброшенному саду рядом с моей дачей и мечтаю, объединив их, уже  о том, где можно вырыть прудик, где посадить лесок, как огородить мою землю красивой живой изгородью… Посадила уже первый кедр рядом с  огромной высоченной березой, которую я называю Марусей. Кедреныш  пока болеет, но я его уговариваю жить,  мечтая о том, как мои внуки будут когда-нибудь грызть кедровые орешки. Может быть, это начало моего собственного родового поместья?

Тема браконьерства последнее время мало обсуждается в СМИ. И, кажется, что эта проблема не слишком-то актуальна для нашей республики. Между тем, в Башкортостане с начала года выявлено уже более 90 нарушений, связанных с незаконной добычей животных. В том числе, по данным Минэкологии РБ, — это незаконный отстрел 33 кабанов, 16 лосей, четырех косуль, двух бобров и одного барсука. Выявлена также незаконная добыча двух лебедей-шипунов, занесенных в Красную книгу республики.

Как сообщают в Минэкологии, размер наложенных штрафов на нарушителей составляет на данный момент 88 тысяч рублей. Примерно такая же сумма уже взыскана. Кроме того, за ущерб, причиненный животному миру, предъявлено исков на сумму свыше 182 тысяч рублей.

Взгляд на проблему браконьерства изнутри сегодня представляет ведущий специалист-эксперт Управления по охране животного мира Минэкологии Республики Башкортостан Ильдар Галяутдинов.

— Ильдар Наисович, как часто проводятся рейды по выявлению браконьерства в регионе?

— С начала года сотрудниками Управления по охране животного мира Минэкологии Башкортостана проведено свыше 2070 рейдов. В период, когда открыта охота, рейды проводятся почти каждый день — практически все рабочее время инспектора проводят в охотничьих угодьях. Случаются выезды и в ночное время.
Вообще, наплыв охотников идет колоссальный! Инспекторов зачастую не хватает: один сотрудник закреплен сразу за несколькими районами.

— В каких районах чаще всего встречаются браконьеры? Какие животные наиболее «привлекательны» для преступников?

— Учитывая, что у нас запрещено охотиться в Уфимском районе (как в зеленой зоне вокруг столицы), много нарушений бывает именно здесь. А в целом, нарушения встречаются по всей республике.

Самые «любимые» звери браконьеров — это лось и кабан. Ценится еще и медведь. Чаще всего цель браконьера – продать добычу (основная ценность для нарушителей — мясо этих животных, у медведя – еще и шкура). Кто-то охотится ради удовольствия. А кто-то и вовсе убивает по ошибке – купил путевку на утку, а застрелил тетерева! Может, и не хотел, но так получилось…

Иногда под видом «ошибки» пытаются выдать реальные случаи браконьерства. Мол, «охотился на зайца, а лось на меня нападал». Это, конечно же, смешно. И за такие вещи строго наказывают.

— Какие штрафы предусмотрены за убийство лося, кабана на сегодня? Не проще ли купить лицензию?

— Совсем нет. Штрафы на сегодня очень велики. Штраф за убийство взрослого лося доходит до 151 тысячи рублей, медведя – до 465 тысяч, кабана – до 167.

— Почему же люди идут на риск?

— Главный фактор – существует лимит животных. Когда открывается сезон охоты, охотники пишут заявление (количество заявлений ограничено). Затем проводится лототрон. 70 процентов охотников отсеивается. Право на добычу получают порядка 30 процентов заявителей. Правда, надо признать, что в данном случае речь идет о территориях общего пользования. Есть и другие угодья – частные, закрепленные за юрлицами. Там лототрон не проводится, но и цены выше.

— Сколько стоит лицензия?

— Для общедоступных охотничьих угодий: сначала нужно заплатить госпошлину в размере 400 рублей. Далее – сбор за пользование животным миром (добыча одного глухаря – 100 рублей, тетерева – 20 рублей, лося – 1500, кабана – 450 и так далее).

— Бывают ли случаи, когда, заплатив за одного кабана, охотник «гробит» нескольких? Как это можно отследить?

— На самом деле, отследить это очень непросто. Особенно если речь идет об общедоступных охотничьих угодьях. Ведь инспекторов очень мало. Мы пытаемся что-то сделать – оперативно подаем списки тех, кто получил разрешение на отстрел, регулярно проводим проверки. Но не всегда это получается. Люди в этом смысле не всегда ведут себя добросовестно.

В частных владениях ситуация чуть получше. Там, по закону, охота должна проводиться под контролем штатного егеря. И, в основном, это правило соблюдается.

— Увеличивается ли число нарушений с годами?

— Несмотря на то, что сами браконьеры стали осторожнее и скромнее, количество нарушений не снижается. Помимо обычных видов охоты, добавляются новые – например, охота с машин, со снегоходов. Так, по закону, на транспорте можно лишь доехать до места охоты, дальше охотиться можно только пешим ходом. Но охотники эти правила не соблюдают. Например, охотники-«фарщики». Поясню — весной и осенью, в межсезонье на полянах вырастает свежая трава, — зайцы ее очень любят, и по ночам выходят полакомиться. Этим и пользуются нарушители, выезжая на охоту на машинах с включенными фарами. Таких охотников еще называют «фарщики».

— Насколько часты ДТП с участием животных?

— С начала года на дорогах республики было сбито десять лосей. Довольно часто водители, сбившие животных, просто уезжают, не заботясь об их судьбе. Но иногда уехать с «места преступления» довольно проблематично, — из-за столкновений автомобили сильно повреждаются. Приходится вызывать работников ГИБДД и оформлять ДТП. При этом штрафы с самих водителей не взимаются. Ущерб животному миру, который произошел в результате аварии, должны компенсировать страховые компании.

— Как обстоят дела с популяциями животных в республике?

— В этом году в регионе отмечается рост численности кабана, косули, лисицы, лося, глухаря, тетерева и рябчика. Стабильно высока численность таких животных, как заяц-русак, бобер, ондатра, волк, рысь. Не повезло зайцам-белякам и куницам – их количество в 2011 году снизилось.

Как считает специалист, в части законов, защищающих природу от браконьеров, у нас все в порядке. Вот только количество инспекторов Управления могло быть и побольше.

— Сейчас их 34, — говорит Ильдар Галяутдинов, — и нагрузка на каждого очень велика – по два-три района.

Публикации в «Общественной электронной газете» дают свои результаты. На днях стало известно, что после серии статей об отходах авдонской птицефабрики, которые работники предприятия сливали и сбрасывали на поле, расположенное близи садовых участков, тем самым загрязняя окружающую среду и воздух, это безобразие прекратилось.

Заведующий кафедрой земледелия и почвоведения Башкирского государственного аграрного университета, доктор биологических наук, профессор Ильгиз Хабиров позвонил в редакцию «ОЭГ» и сообщил, что то самое поле, о котором рассказано в статье, распахано. Отходы птицефабрики на него больше не сливают и не сбрасывают. Огромные птицы, которые стаями кружились над полем и поедали отходы, улетели. Мухи, конечно, пока остались, но все же результат налицо.

Пока неизвестно, куда работники птицефабрики вывозят производственные отходы сейчас. Не исключено, что они облюбовали какое-нибудь другое поле. Но общественность не дремлет. Мы будем следить за развитием событий.

А вчера в редакцию «ОЭГ» пришло письмо из Министерства экологии Республики Башкортостан. И.о. начальника уфимского территориального управления Минэкологии РБ Василий Вахмянин сообщил о том, что в настоящий момент ведется ликвидация несанкционированной свалки в карьере на берегу реки Белой недалеко от села Красный Яр.

Напомним, что несколько дней назад творческая группа «ОЭГ» ездила туда вместе с Ильгизом Хабировым. Профессор рассказал, что несанкционированная свалка, образовавшаяся в заброшенном карьере, находится в нескольких метрах от уникального памятника природы — всемирно известного открытого разреза подземных слоев разных геологических эпох, который расположен на левом берегу реки Белой у села Горново в Уфимском районе. В течение многих лет народ выбрасывал отходы в карьер, в итоге здесь накопились горы мусора. При этом карьер ни разу не очищался. Как выяснилось, в уфимском территориальном управлении Минэкологии РБ о несанкционированной свалке, расположенной рядом с памятником природы, даже не знали:

— У нас нет никаких сведений о том, что в том районе находится свалка, — ответили нам 30 июня. – Объясните поподробнее, где это место находится, наши инспектора выедут на место и во всем разберутся.

Что интересно, инспектора уфимского территориального управления действительно выехали на место свалки. К тому же Василий Вахмянин пообещал нам в письме, что свалка будет ликвидирована и впредь за территорией карьера будут следить.

В письме говорится о том, что специалисты уфимского территориального управления Минэкологии РБ и администрации Красноярского сельского совета выехали на место свалки и провели осмотр территории бывшего карьера в районе деревни Якшиваново Уфимского района. Они выяснили, что бывший карьер ориентировочной площадью 1,5 гектара расположен с восточной стороны Бачуринских садов на возвышенности, на расстоянии более ста метров от реки Белая. На территории карьера садоводами (согласно информации, представленной администрацией сельского поселения, вблизи расположены более десяти садовых товариществ) организована несанкционированная свалка бытовых отходов общей площадью около 1 300 метров².

Также специалисты Минэкологии Башкортостана отметили, что территория бывшего карьера действительно граничит с левым берегом реки Белой, где расположен уникальный в геологическом отношении разрез «Горново». Этот природный объект нуждается в охране и предложен для включения в список геологических памятников природы.

Однако пока, по данным Минэкологии РБ, геологический разрез «Горново» (как сам объект, так и его территория) официально не объявлен памятником природы и не отнесен к особо охраняемой природной территории федерального или республиканского значения.

«В соответствии с Положением о памятниках природы в Республике Башкортостан, утвержденным Постановлением кабинета министров РБ от 26.02.1999 г. №48 (в ред. Постановления кабинета министров РБ от 10.02.2002 № 49, Постановления правительства РБ от 20.06.2008 № 211) объявление природных комплексов и объектов памятниками природы республиканского значения, а территории, занятые ими, особо охраняемыми природными территориями республиканского значения осуществляется Правительством Республики Башкортостан. Правительство Республики  Башкортостан утверждает границы и режим особой охраны территории каждого памятника природы, находящегося в ведении Республики Башкортостан, а также определяет юридическое или физическое лицо, на которое возлагаются обязанности по обеспечению этого режима. На территориях, на которых находятся памятники природы, и в границах их охранных зон запрещается всякая деятельность, влекущая за собой любое нарушение сохранности памятников природы. Собственники, владельцы и пользователи земельных участков, на которых находятся памятники природы, принимают на себя обязательства по обеспечению режима  особой охраны памятников природы, которые официально оформляются в виде охранного обязательства».

Но так как разрез «Горново» на сегодняшний день не имеет официального статуса памятника природы, на него не оформлен паспорт и не определено лицо, которое бы следило за этим объектом. Поэтому, по мнению Василия Вахмянина, вблизи уникального природного объекта оказалась несанкционированная свалка. В письме указано, что уфимское территориальное управление выдало администрации сельского поселения предписание ликвидировать несанкционированную свалку, а также следить за тем, чтобы в дальнейшем вывоз мусора на данную территорию не производился.

Что ж, это, конечно, радует. Однако если свалка действительно будет ликвидирована и людей отучат выбрасывать мусор в карьер, это еще не означает, что геологический разрез «Горново» будет спасен. Ведь помимо свалки ему угрожает еще и заброшенный карьер, грунт в котором после прекращения разработки укреплен не был. В итоге с каждым годом карьер все ближе и ближе подбирается к границам уникального памятника природы. Есть огромная вероятность, что весенние воды смоют памятник природы с лица земли…

В связи с этим необходимо, чтобы Правительство Башкортостана объявило геологический разрез «Горново» официальным памятником природы. Тогда у жителей республики появится надежда, что этот уникальный природный объект сохранится для будущих поколений.

Лето. Жаркая пора как в прямом смысле, так и в переносном, ведь именно  это время года – жаркая пора для спасателей, работающих на пляжах города.

По данным пресс-службы МВД по Республике Башкортостан, только за июнь 2011 года в водах республики утонуло более 45 человек. За год в РБ в воде тонет от 300 до 500 человек, за последние пять лет вода забрала 2083 жизни, из которых 281 — детские. В Уфе, приводит данные ГУ МЧС России по Республике Башкортостан, с начала купального сезона в водоемах и реках утонуло 29 человек.

— Мой дед работал капитаном в Бельском речном пароходстве еще в середине прошлого века. Так вот однажды он спас человека, — начинает разговор спасатель с затонского пляжа Эмиль Гайсин. — Дело так было: он стоял на капитанском мостике и в 15 метрах от него в воде что-то «забарахталось». Дед понял, что человек тонет, нужна помощь. Он, не тратя ни секунды, бросился в воду и поплыл в направлении парочки, что весело плескалась в воде. Мужчина и женщина и не поняли, что происходит, увидав моего деда, на всех парах несущегося в их сторону. А потом он вытащил из воды их дочь. Он ее спас. И как дед увидел с 15 метров тонущую девочку и как не увидел ее вблизи отец? – Эмиль разводит руками. — В общем тогда деду дали премию, отправили от профсоюза в санаторий… Много лет спустя и я решил спасать людей на воде: летом наблюдаю за отдыхающими на пляжах Уфы.

Эмиль не заканчивал курсов спасателей, он просто волонтер, не равнодушный к судьбам отдыхающих на воде.

— Когда человек тонет, — говорит Гайсин, — он не обязательно зовет о помощи и истошно барахтается. Многие представляют это именно так, насмотревшись кино. Размахивание руками, брызги и крики – это редкость. Чаще всего тонущий не издает в воде ни единого звука.

Пожалуй, больше всего среди утопленников детей. Утопление – это вторая после ДТП причина смертности детей до 15 лет в летнее время. По статистике, один ребенок из десяти тонет на глазах родителей, которые в это время не понимают, что происходит что-то не то. Дело в том, что тонущий человек физиологически не способен позвать на помощь криком, по крайней мере, так, как нам рисует кинематограф. Уходящий под воду успевает только выдыхать, причем не столько воздух, сколько набравшуюся в рот воду, вдыхать, а на крик у него уже нет ни сил, ни времени. Размахивание руками – тоже полный бред! Инстинктивно человек расставляет руки в стороны и пытается оттолкнуться от воды, чтобы поднять свое тело вверх и сделать вдох. Но осознанно махать ими, взывая о помощи, не получится. Как правило, почти сразу мозг «отключает» ноги, они перестают помогать выбираться на поверхность воды уже секунд через десять после того, как человек начал тонуть. Функционировать продолжает только верхняя часть тела, да и то перед полным погружением продержаться на поверхности воды человек может от 20 до 60 секунд…

— Делят ли спасатели утопающих на какие-то категории, весовые, возрастные и так далее?

— Конечно, ребенка вынести из воды легче, чем здорового мужчину. Но категорий как таковых нет. Спасать нужно всех в любом случае. Есть определенные типы, которые складываются исходя из состояния утопающих. Мы называем их «паника», «поплавок», «му-му» и «тихое утопление».

— Расскажи подробнее обо всех.

— Паника – это состояние крика, попытки кричать, понимание того, что сам не выплывешь. Длится несколько минут. Поплавок – название говорит само за себя. Человек задирает высоко над водой голову, пытается захватить воздух ртом, кашляет, так как в дыхательные пути попадает вода. Откашливается, но вдохнуть полноценно не успевает, и заканчивает вдох уже ниже «ватерлинии». Длительность процесса зависит от физических способностей тонущего. «Му-му» — характеризуется стеклянным взглядом утопающего,  сбитым частым дыханием, при этом человек не издает ни звука! Тишина, только редкое «мычание». Ну и самое ужасное – это тихое утопление, при котором спасти человека вообще не реально. Тонут так, например, при сердечном приступе, при кровоизлиянии в мозг. Одним словом, тихо. Раз – и нет человека.

— Кого, исходя из твоего рассказа, спасать проще?

— Все три типа, с которых я начал, таят и плюсы, и минусы для спасателя. «Паникеры», например, не воспринимают спасателя как человека, для них это что-то вроде предмета, за который можно уцепиться, на который можно забраться… Здесь лучше воспользоваться спасательным кругом. Зато таких утопающих легче всего заметить. Хотя бы первые пару секунд. Поплавок – спасать просто, заметить сложнее. Активностью и агрессивностью не отличается, при спасении не сопротивляется. «Му-мушек» спасать трудно, так как объект мало времени проводит над водой. Приходится самому с головой нырять и порою не раз — для того, чтобы захватить тонущего. А еще силы нужны на обратный путь со спасенным, а потом и на то, чтобы откачать его на берегу… В общем, спасателю нужно не дюжее здоровье. Кстати, поэтому многие спасатели предпочитают работать в паре. Не чтобы, как кто-то может подумать, сидеть вместе на берегу, наблюдая за отдыхающими и попивая пиво, а для поддержки, подстраховки друг друга в работе. Алкоголь недопустим. Думаю, объяснять, почему, не стоит, комментарии тут излишни.

— Сложная у вас работа, напряженная… Дай несколько рекомендаций, чтобы ее было меньше…

— Рекомендации эти известны всем: после долгого пребывания на солнце не заходить резко в прохладную воду, не лезть в воду пьяным, следить за детьми и на суше, и воде, особенно если они вдруг затихли, купаться только на специально оборудованных для этого пляжах. Про дикие пляжи забудьте, не играйте с судьбой.

Некоторые микрорайоны Уфы можно назвать тополиным царством.  Величественные тополя, посаженные 40-50 лет назад, из зеленых друзей невольно превращаются в наших врагов.  И речь не только о специфическом тополином пухе, от которого нет спасения в начале лета, а о свойстве старых деревьев ломаться от сильных порывов ветра и просто от ветхости.

Прошлым летом я сама стала свидетельницей того, как огромный тополь, сгнивший у корня, упал на дорогу, прямо на забор детского садика. К счастью, никого в тот момент рядом с обрушившимся деревом не было, никто не пострадал. На следующий день упавший ствол убрали, однако аллея из таких же ветхих деревьев осталась.  Кстати, они выстроились вдоль забора общеобразовательной школы №58. Года два назад здесь развернулась нешуточная борьба с перестойными тополями: во дворе школы и рядом с ней было спилено более десятка деревьев. Но, видимо, средств на ликвидацию всех представляющих опасность тополей не хватило, и они до сих пор стоят тут стройной шеренгой. Во время дождя или резкого ветра от них отламываются большущие ветки, которые запросто могут упасть на головы прохожих.  Так что ходить по этой аллее небезопасно, а другого пути к остановке «Улица Суворова» нет.

В Черниковке, разумеется, это не единственное место, где возвышаются старые тополя. Их предостаточно возле многих жилых домов.  Встречаются деревья-инвалиды и рядом с детскими учреждениями, как в описанном мною случае. Я специально обследовала стоящие вдоль школьного забора тополя: у двух из них стволы имеют большие дупла, а значит, не сегодня-завтра могут упасть. По городу таких тополей, если не тысячи, так сотни. А сносить их –дело затратное. Во-первых, надо заказать спецтехнику, а к ней бензин, во-вторых, бригаду рабочих, которым надо заплатить за труды. В-третьих, пригнать транспорт, куда распиленные стволы и ветки будут грузить. И, наконец, подмести территорию.

Сколько стоит спилить взрослое дерево? За ответом мы обратились в администрацию Калининского района.  Как сообщил главный специалист отдела коммунального хозяйства Дмитрий Савин, в среднем шесть с половиной тысяч рублей. Сюда входит плата за все виды работ. По его словам, в прошлом году было снесено 200 аварийных деревьев. Это было сделано по заявкам школ и детских учреждений. Кроме того, по своей программе работают службы ЖКХ: тоже вырубают ненужные деревья и кустарники, благоустраивают улицы и дворы.

По подсчетам Дмитрия Савина, только в Калининском районе в вырубке нуждаются примерно 500 перестойных тополей. Но, как пояснил специалист, все зависит от финансирования. Нетрудно подсчитать: чтобы снести столько ветхих деревьев, нужно более трех миллионов рублей. А по городу, пожалуй, и 20 миллионов не хватит. Но делать это необходимо, пока упавшее дерево не покалечило кого-то из оказавшихся рядом людей. В стране такие случаи не единичны.

Хочется затронуть и другую наболевшую тему. Сейчас по всей Уфе расширяют проезжую часть, спиливая (по ночам!) вполне здоровые, молодые деревья. Обещают, что вблизи посадят новые. Но в некоторых местах не то, что деревья посадить, нормально передвигаться уже  проблематично. И это летом. А ведь в наших краях полгода лежит снег, и его не везде вовремя убирают. Где же ходить пешеходам? Под крышами многоэтажек, откуда  зимой и по весне могут свалиться сосульки? Почему-то, сужая донельзя тротуары, никто об этом не думает. Обидно, что отвоеванное у деревьев и пешеходов пространство автолюбители занимают под парковки своего личного транспорта, а пресловутые пробки в центре города не убавляются.  Складывается такое впечатление, что машин уже больше, чем людей, и приоритет отдается им.

Вот такие проблемы существуют в нашей родной Уфе, которую на протяжении десятилетий называли одним из самых зеленых городов России. Но и к деревьям, как видим, необходим разный подход: где-то их нужно защищать, а где-то с ними надо бороться.  В Деме, например, вблизи школ и на красной линии тополиную проблему решили кардинально: здоровые стволы спилили до точек роста, и со временем они дали новые побеги. Летом не сразу и разглядишь, что дерево переживает второе рождение.