Все мы любим красивые названия. Так, гораздо приятнее жить на улице Добролюбова, чем на улице Ветошникова. Гораздо радостнее, заглядывая в паспорт, видеть печать с улицей Веселой, а не Выгонной. И, конечно же, улица Арктическая – это совсем не то, что Водопроводная! Хотя, если задуматься, гораздо важнее не само имя, а то, что за ним скрывается. Например, никому из нас не захочется жить на улице Сталина! Очевидно, что многие из нас хотели бы как можно реже упоминать эту фамилию вслух.

Что ж, по этой причине или нет – но последние лет десять наш город просто накрыло волной переименований. Улицы Мустая Карима, Заки Валиди, Расулева, Домашникова…

Поговорить об истоках этих перемен «Общественная электронная газета» решила со специалистами, — в частности, с начальником отдела геослужбы Главархитектуры администрации Уфы Людмилой Ахмадеевой.

Итак, возьмем волну переименований еще 20-30-х годов, — говорит наш специалист. — Во имя славных вождей революции, коммунистических героев, мира, мая и труда… Так, уфимская улица Зенцова (изначально Центральная) превратилась в 1937 году в улицу Ленина. Улица с неприятным названием Старо-Жандармская стала Крупской. Губернаторская — Советской. Ильинская превратилась в улицу Фрунзе. Телеграфная — в улицу Цюрупы. Можно предположить, что церковные, царские названия не устраивали коммунистическую элиту.

На сегодня мы с вами видим обратный процесс. Попрощавшись с идеями равенства и братства, мы не хотим, чтобы наши улицы именовались по-советски. Стараемся смотреть в сторону писателей, художников. Вспоминаем о своей родной культуре. К примеру, в 2009 году улица Социалистическая стала улицей Мустая Карима (известного башкирского писателя). А в 2008 году, согласно Указу Президента Республики Башкортостан, Совет городского округа города Уфы переименовал улицу Фрунзе в улицу Ахмед-Заки Валиди (первого руководителя башкирской автономии).

Не чужды нам и чисто творческие мотивы — в 2009 году уфимская улица Белгородская была переименована в улицу художника Бориса Домашникова.

А в 1992 году по ходатайству Приходского Совета Казанско-Богородской церкви и заключения Комиссии по градостроению, краеведению и топонимике, Президиум городского Совета постановил переименовать улицу Промышленную в Сельскую-Богородскую (в память о находившемся там селе под названием Богородское).

Некоторые улицы меняют свои названия без видимых на то причин. Например, улица Гашека в 1999 году по решению Президиума уфимского городского Совета была переименована в Театральную. Как удалось выяснить в Главархитектуре администрации Уфы, это было сделано по ходатайству творческой интеллигенции столицы.

Впрочем, в таких начинаниях важно не переборщить. Например, думается, не все жители Черниковки хотели бы, чтобы улица Первомайская (когда-то Сталина) стала улицей Северных амуров! Между тем, именно такое предложение обсуждалось на «круглом столе» Исполкома Всемирного курултая башкир зимой этого года. Основанием для такого обсуждения стало участие башкирских воинов («северных амуров», как прозвали их французы) в Отечественной войне 1812 года. Пока этого переименования так и не случилось.

Так стоит ли переименовывать улицы?

— Надо понимать, что бюджет города не резиновый! Самый недорогой металлический аншлаг (табличка) с названием улицы стоит 400 рублей, — рассказывает «ОЭГ» заместитель генерального директора МУП УЖХ города Уфы Альфред Зинатуллин. – Аншлаг с подсветкой, который устанавливается на перекрестках – до 3 500 тысячи рублей. Плюс — оплата труда работников коммунального хозяйства (на смену одной таблички требуется до часа рабочего времени, а учитывая количество домов, все это выливается в серьезную сумму).

Далее — изменение названий улиц «тянет» за собой изменения в десятках нормативных документов (к примеру, топографических карт).

Кроме того, есть и чисто технические проблемы. Жителям переименованных улиц приходится менять прописку (нужно прийти в паспортный стол, написать заявление, после чего гражданину аннулируют старую печать и поставят новую), — рассказывает замглавы УЖХ. — Также нужно посетить БТИ, чтобы сменить данные технического паспорта на квартиру.

Но и это еще не все. В регистрационной палате тоже придется поменять документы. По закону, процедура платная, но в случае с переименованием улиц все расходы на себя берет бюджет.

То есть граждане при переименовании улиц не страдают, а вот властям города придется немного раскошелиться.

Ну и, наконец, не будем забывать и о таком моменте, как инертность со стороны населения! Привыкнув к одному названию, мы с трудом запоминаем новое и всеми правдами и неправдами стараемся его игнорировать. Вспомните, как трудно привыкали мы к названию остановки «Гостиный двор», по привычке называя ее «Агиделью»…

Получится ли в принципе обойтись от переименования улиц? Думаю, нет. Их имена – как имена людей, — в разные эпохи меняют свое звучание. Неслучайно, к примеру, в 1901 году уфимская улица Тюремная была переименована в Достоевского. Тюремная – звучит жутко, и это понимали еще 100 лет назад.

А вообще-то, подходить к этому вопросу можно чисто утилитарно. То есть учитывать два аспекта — экономический и тот же эстетический. Возьмем улицу Новомостовую (ранее — Сайфи Кудаша, Демьяна Бедного, Спасскую). Если идти на волне переименований, случившихся в последние годы, то можно с легкостью переделать ее в Спасскую! А что – красиво и по-старинному, как мы с вами любим… Ведь нашлись же деньги в городском бюджете на переименование других улиц — Белгородской, Гашека! Почему бы и эту не переименовать?

7 июля 2011 года депутаты Государственного собрания – Курултая Республики Башкортостан в третьем чтении приняли закон «Об обеспечении покоя граждан и тишины в ночное время». Согласно этому закону с 23 часов вечера до семи часов утра в будние дни и с 23 часов вечера до девяти часов утра в выходные и праздничные нерабочие дни запрещено шуметь. Причем под словом «шум» подразумевается очень многое: крик, свист, пение, танцы, игра на музыкальных инструментах, звук автомобильных сигнальных устройств, использование пиротехники, звуковоспроизводящих устройств, усилителей звука и сигнального оружия, проведение строительных и ремонтных работ.

В законе также указаны конкретные места, где запрещено шуметь по ночам. Это образовательные и медицинские учреждения, санаторно-курортные и физкультурно-спортивные организации, учреждения социального, бытового обслуживания и торговли, а также территории, на которых они расположены,  жилые дома (как многоквартирные, так и частные), дворы и подъезды, квартиры (в том числе коммунальные), общежития и гостиницы, стоянки автомобильного транспорта, детские и спортивные площадки, улицы, проспекты, бульвары и переулки, площади, находящиеся на территории жилых зон, и даже территории садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединений граждан.  В общем, можно сделать вывод, что отныне шуметь по ночам запрещено везде и всюду.

Естественно, у этого закона нашлось много сторонников. Даже когда проводились общественные обсуждения, многие высказались о том, что этот закон просто необходим. Ведь каждому хочется хорошенько высыпаться по ночам. Однако очень часто нам это не удается. То на улице шумная компания песни орет, то из соседнего кафе доносится музыка, то на весь двор начинает орать автомобильная сигнализация, то соседу вздумается часов в шесть утра поработать дрелью… Причин, мешающих нам спокойно спать по ночам очень и очень много. Но теперь все это должно прекратиться.

Правда, в ходе обсуждения в закон были внесены некоторые поправки. Например, многих не устроило, что даже в Новый год нужно прекращать шуметь после 11 часов вечера. Ведь это просто нереально. Или, например, многие жители республики привыкли бурно отмечать победы хоккейной команды «Салават Юлаев». А так как матчи проходят в основном по вечерам, то веселиться народ начинает поздно. Бывают и другие причины, по которым просто невозможно не шуметь после 11-ти, в том числе и экстренные случае.

В связи с этим в законе указаны случаи, когда шуметь после 23.00 все-таки разрешено. Среди них — предотвращение противоправных деяний, ликвидация последствий аварий, стихийных бедствий или иных чрезвычайных ситуаций, проведение неотложных работ, связанных с обеспечением личной и общественной безопасности, охраной общественного порядка,  функционированием систем жизнеобеспечения населения, проведение работ, приостановление которых невозможно по производственно-техническим условиям (непрерывно действующие предприятия), совершение богослужений и других религиозных обрядов и церемоний, осуществляемых в соответствии с законодательством и в рамках канонических требований конфессий, проведение культурно-массовых и спортивных мероприятий, празднование профессиональных и иных праздников, памятных и юбилейных дат, спортивных побед и достижений в ночное время, но только по решению органов государственной власти или органов местного самоуправления и, конечно же, празднование    Нового   года   в  ночь с 31 декабря на 1 января.

В законе указано также, что нарушители будут привлечены к административной ответственности, установленной  законом   Республики   Башкортостан. Однако почему-то не указано конкретно, к какой именно административной ответственности они будут привлечены. Если это штраф, то в каком именно объеме, если это предупреждение, то в чем оно будет выражаться. Например, в законе «Об обеспечении тишины и покоя граждан в ночное время на территории Московской области» четко указано, за нарушение  закона  предусматривается  административная   ответственность  в виде штрафа в размере от ста до 30 тысяч рублей. При этом четко разграничено, какой размер штрафа и за что взимается. В нашем же законе этот вопрос пока не ясен.

Также в республиканском законе не указано, куда граждане должны обращаться, если им мешает шум в ночное время, кто должен фиксировать правонарушение и привлекать нарушителей к административной ответственности и многое другое.

За разъяснением «Общественная электронная газета» обратилась в Государственное собрание – Курултай Республики Башкортостан.

— Следить за исполнением закона «Об обеспечении покоя граждан и тишины в ночное время» должны правоохранительные органы, — отметил руководитель пресс-центра ГС РБ Ильгиз Абдуллин. – Как правило, это работа участковых.

— Почему в законе не указано, какая конкретно административная ответственность ждет нарушителей тишины?

— Административная ответственность прописана в Кодексе Республики Башкортостан  об административных нарушениях. В частности в статье 13.5 указано, что нарушение этого закона влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от 500 до тысячи рублей, на должностных лиц — от двух до трех тысяч рублей, а на юридических лиц — от трех до пяти тысяч рублей. Если данное нарушение было совершено повторно, размер штрафа возрастает. Так, на граждан будет наложен штраф в размере от двух до трех тысяч рублей, на должностных лиц — от четырех до пяти тысяч рублей, а на юридических лиц — от пяти до десяти тысяч рублей.

В пресс-службе Министерства внутренних дел по Республике Башкортостан нам сообщили, что в случае, если ночью вы услышите шум, нужно звонить по номеру 02. Правда, добавили, что в законе не указано, какой именно должен быть уровень шума, чтобы правонарушение было зафиксировано. Пока техническая сторона закона не отработана, и не ясно, как все будет происходить на практике.

На вопрос «ОЭГ», сколько должно пройти времени, чтобы схема привлечения нарушителей к административной ответственности была полностью отработана, в МВД ответили, как минимум, полгода. Осенью можно будет подвести первые итоги работы в этом направлении.

Как известно, беда всегда приходит неожиданно. Так случилось и в уфимской семье Сиваковых. 18-летняя Настя училась в колледже. Ее мама Светлана, 43 лет от роду, работала. Жили дружно, вдвоем. В прошлом году Светлане понадобилась медицинская помощь по женским делам. Она обратилась к врачу, и ей назначили курс лечения электрофорезом. После седьмого сеанса женщина почувствовала, что у нее начал неметь живот. Она сказала об этом врачу. Та ответила:

— Вам кажется.

Но на самом деле это оказалось жуткой реальностью. Начала неметь сначала правая нога, затем левая. Светлане стало трудно ходить. Врачи поставили диагноз «остеохондроз». В 6-й городской больнице Светлану Сивакову отказались госпитализировать. Затем начались новогодние праздники. Тут и вовсе  все отдыхали, и заболевшей женщиной никто не занимался. Наконец, Насте удалось через Минздрав республики положить маму в 13-ю больницу, где ей поставили диагноз «онкология», обнаружив, якобы, метастазы. После выписки из 13-й больницы Светлана Сивакова обратилась в Республиканский онкологический диспансер. Принять туда на лечение ее отказались, отправив по месту жительства. Правда, пункция и анализ на биопсию наличие  раковых клеток в организме не показали.

У Светланы на шее есть шишка – хемодектома. Врачи говорили, что удалить эту доброкачественную опухоль ничего не стоит, но не могли понять, почему отказали ноги. Женщине становилось все хуже и хуже, а достоверного диагноза никто не мог поставить. Ее госпитализировали в нейрохирургическое отделение Республиканской клинической больницы имени Куватова. В больницу Светлана зашла еще своими ногами, правда, едва передвигаясь, а выписали ее уже неходячей. Домой привезли на «скорой»…

Сейчас Светлана Сивакова все время лежит. Как рассказала Настя, у мамы ничего не болит, голова ясная, но она даже сидеть не может, потому что при сидении ноги женщины сводит ужасной судорогой и они как бы горят. Уфимские врачи разводят руками и не могут уже ничем помочь.  Но Настя отчаянно борется за жизнь своей мамы. Она съездила в Москву. Побывала в ведущих клиниках страны — имени Герцена, Бурденко, Блохина. Показала профессорам снимки, результаты обследований, заключения врачей.  Но и там ей ответили, что ничем помочь не могут, так как с таким заболеванием не сталкивались и не знают, как его лечить.

Настя обошла все инстанции, какие только существуют в поисках помощи своей маме. Побывала на приеме у Руководителя Администрации Президента Республики  Башкортостан, обращалась неоднократно на блог Президента Российской Федерации Дмитриева Медведева. Съездила  в Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации, где узнала о том, что существуют квоты на те заболевания, которые в  нашей стране не поддаются излечению. На такую квоту и на лечение за рубежом  за счет бюджетных денег может претендовать и Светлана Сивакова. Настя через интернет нашла в Израиле клинику, которая согласилась принять ее маму. Загвоздка в том, что для получения квоты нужно заключение одной из федеральных московских клиник. Такое заключение  ни в одной из этих клиник  уфимской девушке не дают: лечение стоит дорого – 80 тысяч евро, и никто не хочет, да и некомпетентен, брать на себя ответственность за трату бюджетных денег.

Настя попыталась найти необходимые средства через различные благотворительные фонды. Выяснилось, что фондов, помогающих в таких отчаянных ситуациях взрослым, в нашей стране нет. Есть только детские, которые могут оказывать помощь целенаправленно.  Взывала Настя и к самым крупным и богатым нефтяным компаниям в республике, но и там результат был отрицательный. В помощи семье Сиваковых отказали везде, оставив  женщину в расцвете сил и лет и ее юную дочь  один на один с бедой. Правда, после телевизионного сюжета, показанного по БСТ,  Сиваковым удалось собрать небольшую сумму денег, но их абсолютно недостаточно, чтобы вылететь в  Израиль на лечение.

У Насти и ее мамы осталась последняя надежда на Минздравсоцразвития России, откуда они ждут разрешения на квоту, как манны небесной. Но даже если они ее и получат, оформление бесплатного лечения за рубежом займет два-три месяца. А Светлане Сиваковой с каждым днем становится все хуже и хуже. Нервные окончания ног начинают уже отмирать. И очень скоро может наступить момент, когда восстановить их станет уже невозможно…

И все же надежда умирает последней.

Я не случайно столь подробно описала эту историю. Возможно, Настя потеряла слишком много времени, мечась от врача к врачу, от инстанции к инстанции. Цель выступления «ОЭГ» — помочь всем людям, попавшим в аналогичную ситуацию, потому мы обратились за разъяснениями в Министерство здравоохранения Башкортостана с просьбой рассказать  пошагово, как действовать в подобных случаях.

Специалист отдела развития здравоохранения МЗ РБ Елена Галимуллина разъяснила, что существует приказ Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации за номером 10-24 Н от 24 декабря 2009 года «Об утверждении административного регламента Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации по предоставлению государственной услуги по направлению граждан Российской Федерации на лечение за пределами территории Российской Федерации». Согласно этому регламенту пациент должен пройти все инстанции от низовой районной  поликлиники по месту жительства до федеральной клиники в Москве, которая дает заключение о том, надо гражданину лечиться за рубежом или нет.

В поликлинике должны дать направление к главному внештатному специалисту города, затем к главному внештатному специалисту республики и лишь с заключениями этих специалистов и документом Минздрава Башкортостана о направлении граждан, нуждающихся в высокотехнологической помощи за рубежом, можно отправляться в Москву в федеральную клинику, где должны дать заключение уже для Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации. Только после прохождения всех этих инстанций российский минздрав может дать направление на лечение за рубежом.

Несколько лет назад мне удалось поехать на две недели в свой район, в село Исянгулово, где я вырос. Как-то сам собой завелся этот дневник, в который  записывал свои мысли, наблюдения,  переживания. Когда его перечитал, я подумал, что есть смысл предложить эти записки читателю – не секрет, что много у нас живет в городах выходцев из деревни, кто старается стать городским, забывая о деревне или не имея возможности приехать, пожить, пройтись по тропинкам, которыми гулял в детстве. Эти мои записки — для вас.

Продолжение.

Назову его просто — годок. Он сидит на скамейке за сараями, наблюдает, как куры лениво копошатся в земле. Когда мимо проходят люди, вот как сейчас я, он поворачивает голову, как это делает подсолнух, следя за солнцем. Мы не здороваемся вот уже лет десять. Мы не в ссоре. Просто он никого не узнает…

С ним с детства было тяжело, все как-то не так. Игры заканчивались ссорами, порой даже драками. В самом простом деле найти общий язык было трудно, почти невозможно. Хотя парень он  неплохой — общительный, мягкий, улыбчивый, способный. Но что-то было не так,  а что — понять было невозможно. В школе он учился хорошо, почти на «отлично». Потом институт, потом престижная работа, женитьба… И вдруг слышу — такое, знаете, разносится быстро — он вернулся в село. Оказалось, что он повредился в уме, никого не узнает…

Собственно, как выяснилось, все просто — у него в роду уже были,  мягко говоря, нездоровые люди. Когда в свое время стал вопрос, отдавать его в школу или нет, и в какую, врачами и родителями было принято решение – направить в обычную, среднюю. Ну и вы знаете, чем это кончилось…

Я прохожу мимо него быстро, стараясь не глядеть в его сторону. Мой товарищ, мой сверстник, свидетель моего  детства стал овощем. Как к этому относиться? Жалеть деньги, которые потратило государство на его обучение в школе и институте? Жалеть, что испытал разного рода неприятности именно по вине обострений его недуга? А может быть, если бы его направили в спецшколу и он не испытал нагрузок, что выпадают на долю современного человека, он бы сохранил разум? Неужто меня гнетет невозможность вернуться на ту развилку, которая определила судьбу моего товарища? Не знаю, и, видимо, оттого ускоряю шаг…

***

Снова я не увидел  товарища своих детских игр. Он уже лет двадцать как в запое… Нет слов, предпосылки к тому были — пил отец. Пил жестоко, неделями. Но проспится, и снова на бесконечную крестьянскую пахоту, с раннего утра до поздней ночи, без праздников и выходных.

А сын уехал учиться в далекий город, отлично окончил институт, стал трудиться… Но от своей природы не уйти — посиделок становилось все больше, похмелье – все тяжелее. И вот уже первые прогулы, выговоры, потом увольнение. Попытки закрепиться то здесь, то там и, наконец, возвращение в деревню…

И, думаю я, подсказал бы ему, да не только ему, мудрый человек, следует ли в город отправляться или стоит найти себя на селе, в родной деревеньке? Что толку в высшем образовании, если оно калечит человека? Не каждый может справиться с таким обоюдоострым оружием. Не каждому нужно каждый день окунаться в быстрый мутный поток теленовостей, фильтровать станицы газет и интернета. Форель живет только в чистой воде.

Я не против образования и СМИ, это было бы просто глупо. Но как помочь тем людям, которые могут, хотят  и должны жить крестьянским трудом, для кого этот труд – единственное условие счастливой жизни? Или мы станем народом без крестьянства?

Собственно, можно ведь практиковать заочную учебу в  вузах. Что же касается службы в армии, то пора уже республике ввести альтернативную службу – ведь днем с огнем не сыщешь  пастухов  и пчеловодов. Это порой потруднее, чем в армии служить – в глухом-то районе. Уверен, что минобороны пойдет навстречу в этом вопросе — ведь не зря столько лет четырехмиллионная Башкирия поставляет больше рекрутов. Чем пятнадцатимиллионная Москва.  Но я, кажется, уже повторяюсь.

***

— Мы, деревенские, хотим все в деревне изменить, а вы городские, хотите,  чтобы в ней ничего не менялось, — сказал мне один приятель. Наблюдение верное, потому что если деревня станет городом или, как говорили коммунисты, сотрутся грани, тогда что будет интересного в деревне? Ничего. Все равно комфорт в городе будет выше, а вот деревенское очарование будет потеряно навсегда.

Я это к тому, что надо, наоборот, увеличивать разрыв между деревней и городом. Уверен, что тогда и только тогда будет развиваться туризм. Каждый захочет пожить  в башкирской деревне, какой она была тысячу лет назад — без света, газа, уплетая натуральные продукты,  с участием в сенокосах и так далее. Наладится сон, здоровье поправится – можете быть уверены.

Впрочем, нужны и организованные места отдыха, иначе мусор – неизменный спутник цивилизации — уничтожит нашу природу. Что говорить, если на вершине горы находишь пустую бутылку от пива! Что, тысячу лет она теперь там будет лежать, как памятник нашего времени?

Но и город надо развивать, он должен стать как можно современнее. В последнее время я думаю о том, что путь роста вширь, радиально,  как, например, это делается в Москве, гибелен для Уфы. Посмотрите на четырех-пятичасовые пробки. Мы этого хотим? Одна авария, и у нас все встанет. Ни для кого не секрет, что у нас миллион человек живет в городе, спроектированном под 600-тысячное население. Увеличивать его радиально означает ухудшать экологию, увеличивать стоимость жилья, вообще проживания в городе.

Выход есть, и выход радикальный, который даст очень большой толчок развитию Уфы — построить скоростную, 500 км/час, железную дорогу Уфа -Кумертау. Это превратит  Уфу в двухмиллионный город. Строительства сверхскоростной железной дороги объединит Уфу, Стерлитамак, Салават,  Мелеуз и Кумертау в одно целое. Введение в оборот новых дешевых земель под строительство, ее удорожание в зоне доступа дороги,  возведение отраслевого жилья, тысячи новых торговых центров, производств, школ, стадионов, повышенный интерес инвесторов – вот далеко не полный перечень выгод строительства. Большие города — будущее не только нашей страны, но и всего мира.

***

Оказалось, что еще  прошлым летом погиб мой одноклассник Юра Сальников – утонул в реке. Долго его искали, наконец, нашли на берегу Ика. Он ушел после восьмого класса, кончил ПТУ, служил в армии, женился, да неудачно (как там говорил Ипполит в «Иронии судьбы»? Нашлись добрые люди, обогрели, обобрали), работал там и здесь, понятное дело, порой выпивал… Он был парень с хорошим характером, работящий, толковый. Ему просто не повезло.

Он жил в той стороне нашего села, которая называется Шанхайкой – там был один из хуторов, где поселились крестьяне из центральной России, приехавшие во время столыпинской реформы. Советские годы жестоко вымели из людей страсть и стремление к ремеслу, к своему делу – сапожному, портновскому, бондарному да какому угодно. А ведь то была элита деревенская, тот самый средний класс. Один из моих дедов, Исмагил-карт, был сапожник. Он единственный в селе был грамотный человек, выписывал газеты, и, когда пришло время коллективизации, уполномоченным было делать нечего – колхоз по его совету уже был организован!
Время сейчас сложное, это не пустые слова — чтобы только открыть свое предприятие, нужно приложить массу усилий. Что уж говорить о том, чтобы работать и найти свою сферу деятельности.

Думаю, что все равно молодежь начнут учить не просто профессии, ремеслу, но и тому, как эту профессию применить, как  стать самому директором и менеджером. Говорю об этом уверенно, потому что мой приятель Игорь Павлов, бывший уфимец, а ныне москвич, доктор наук в свои сорок лет, как раз руководит в Москве колледжем, который выпускает вот таких менеджеров. Пройдет время, а хотелось бы, чтобы это случилось как можно раньше, не через двадцать лет, эта тенденция докатится и до села, это неизбежно. А учебная база для этого есть — местное ПТУ. Перенять готовый учебный план, дать возможность студентам учиться менеджменту, сбиваться во временные трудовые коллективы, искать партнеров-напарников по душе, да заниматься реальным делом,  и замелькают в районе не только перепродавцы всякой китайщины, но и те, кто своими руками станет производить наш товар.

***

Встретил в центре села знакомого с дочкой. Он  купил ей игрушку и большую конфету.

— Сколько у нее уже этих игрушек? – спрашиваю.

Смеется:

— Около двухсот, наверное. Мы-то выросли, у нас их было две или три.

— А конфеты ты часто ел в детстве? – это я уже прикалываюсь над ним, говоря современным языком.

— Сам знаешь, — отвечает. — По праздникам великим. Ничего, выросли.

Тут уж я поворачиваюсь к девочке.

— Купаешься, загораешь?

— Не с кем, — отвечает бедняжка. — Дома сижу с бабушкой.

Собственно,  все понятно. Взрослые вот таким образом откупаются от своих детей. Лучше бы повысили налоги и сборы на детские игрушки и все эти новомодные конфеты раз в сто, все равно толку от  них никакого, один вред. Это любой вам доктор скажет. Да, еще на эти напитки из жженого сахара, кошенили, то есть переработанных жучков и коки — от них дети толстеют словно на дрожжах.

А вырученные деньги всегда можно потратить на тех же детей — к примеру, на ставку воспитателя, который собирал бы вот таких неприкаянных «городских подкидышей», купался бы с ними на ГЭСу или яблоньках, рассказывал о районе, его людях и делах. Или в поход на великах по району вывел. Или я опять повторяюсь?

Окончание — в ближайших номерах.