Ежегодно 17 мая международное сообщество отмечает День детского телефона доверия. К сожалению, о проблемах детей-сирот, детях-инвалидах, защите детей от жестокого обращения говорят не так часто, как следовало бы. Но именно эти маленькие человечки испытывают произвол со стороны взрослых, оставаясь в самом центре цивилизованного общества. Почему так происходит и что можно сделать, чтобы исправить эту ситуацию? Об этом мы решили поговорить с Уполномоченным по правам ребенка в РБ Миланой Скоробогатовой. Следует отметить, несмотря на то, что за плечами Миланы Маратовны много лет работы с детьми, новую должность она получила всего два месяца назад и смотрит на проблемы детей совершенно новым взглядом.

– Милана Маратовна, здравствуйте! Как ваше самочувствие?

– (Смеется.) Хорошее. Сегодня был хороший, плодотворный день.

– Произошло что-то особенное?

– Было очень много встреч с жителями республики, участие в работе общественной приемной Медведева. Также были телефонные разговоры: прямые, «горячие линии», которые проводило Министерство образования, пресс-конференция, посвященная Международному дню детского телефона доверия. Поэтому есть такое внутреннее профессиональное удовлетворение.

– Вы сказали, что отвечали на звонки «горячей линии». Это обычная практика, когда на вопросы отвечает лично Уполномоченный по правам ребенка в регионе, или на нем больше лежат какие-то организационные задачи?

– Я думаю, он должен очень логично сочетать оба этих момента. Во-первых, встречи с гражданами бывают каждую неделю.

– Непосредственно с вами?

– Да, либо со мной, либо с моим аппаратом. Это первое. Второе: для того, чтобы менялось законодательство, чтобы оно дополнялось, какие-то структурные вещи были, для этого есть исполнительная и законодательная власть. А Уполномоченный, мне кажется, – это уполномоченный защищать детей. Поэтому надо быть рядом с детством, знать непосредственно задачи и проблемы детства, а значит нужно общаться с детьми и с теми, кто бывает рядом с ними: родителями, учителями. В данном случае, задача Уполномоченного больше заключается в том, чтобы, защищая детей, показывать законодателям и исполнительной власти, что хочет детство сегодня и в чем нужна поддержка. В чем видится эта свобода. Уполномоченный с одной стороны выступает экспертом, с другой – катализатором, с третьей – гармонизатором.

– Вы получили эту должность всего два месяца назад. Что вы чувствуете? Это то, к чему вы стремились?

– Это то, что мне необходимо, это то, в чем я чувствую силы и испытываю радость от того, что я делаю. И профессиональную, и человеческую, и женскую. Мне очень нравится эта работа, и я, наверное, очень многому хочу научиться, чтобы в полной мере соответствовать той деятельности, той роли, той миссии, которую я на сегодняшний день выполняю.

– Вернемся к теме телефонных разговоров. Как вы уже говорили, каждый год 17 мая отмечается Международный день детского телефона доверия. Безусловно, это очень важный момент в вашей работе. Насколько мне известно, на сегодняшний день в России работают около трехсот служб, принимающих звонки от детей и подростков. Ежегодно на детские телефоны доверия поступает около 600 тысяч звонков. Есть какие-нибудь данные по Башкирии?

– Не моя задача делать экспертизу существующих телефонов доверия. Скажу, что Республика Башкортостан являет собой территорию, на которой телефоны доверия были запущены именно для несовершеннолетних детей и подростков более десяти лет назад, в конце девяностых годов. Поэтому история, практика и опыт огромные. Надо сказать про преемственность от молодежной политики: есть телефон доверия в центре «Индиго» молодежной политики города Уфы, телефон доверия Республиканского социально-психологического центра Министерства молодежной политики и спорта, есть телефон доверия и в Республиканском центре министерства труда, есть несколько телефонов доверия в министерстве здравоохранения. То есть они распределяются на целевые группы. И с прошлого года подписано соглашение правительством Республики Башкортостан и Всероссийским фондом защиты детей от жестокого обращения для работы с единым всероссийским номером 8 800 2000 122. В республике два оператора, которые принимают эти звонки: это как раз Республиканский социально-психологический центр Министерства молодежной политики и спорта и Республиканский приют. Сила в том, что наработана практика, есть уже свои специалисты, есть уже очень интересные методики и программы обучения и подготовки кадров. Сложность заключается не только в техническом обеспечении поддержки звонков, основной акцент делается на профессионализм того, кто ведет консультацию. Поэтому в республике это есть. На сегодняшний день стоит другая задача. С одной стороны, у нас есть телефоны доверия, есть профессиональные кадры, с другой: как сделать так, чтобы телефон доверия заработал? Чтобы несовершеннолетние дети, их родители, учителя стали доверять этому телефону и пользоваться эту услугу. Чтобы они в телефоне доверия видели ресурс безопасности, ресурс достаточно гармоничного проживания.

– И каким образом это достигается?

– Конечно, должны быть полномасштабные, информационные кампании. Это первое. Второе: в этих кампаниях должно очень четко и доверительно рассказываться о том, для чего нужен телефон доверия, какие вопросы можно решить и посредством чего. То есть должна быть поставлена сверхзадача, чтобы каждый ребенок в Республике Башкортостан знал этот телефон, знал, чему он служит, и в нужный момент мог им воспользоваться. А значит, должны использоваться какие-то методики: не просто 17 мая мы говорим о телефоне доверия. Как я уже говорила, это должна быть поддерживающая информационная кампания через средства массовой информации постоянно. С транслированием позитивного опыта.

– Какую первоочередную задачу выполняет телефон доверия?

– На сегодняшний день мы очень четко должны говорить, что первая задача телефона доверия – это снятие напряжения человека в трудной жизненной ситуации. Если эмоциональное напряжение не снимается, самыми негативными и нежелательными выходами становятся суициды. И если есть такая возможность – спасти жизнь детей, почему об этом не говорить? Бывает ситуация, когда ты не можешь говорить о насилии, которое произошло с тобой ни с родителями, ни даже с близкими подругами. Но тебе нужна поддержка, ты должен это рассказать кому-то, чтобы тебя это просто не взорвало изнутри. Потому что иногда это состояние, эта боль переполняют его, и для того, чтобы его прекратить, человек прибегает к таким негативным вещам, как суициды. Бывает, просто поддержка нужна эмоциональная. Чтобы тебя выслушали. Но для того, чтобы дать детям эти знания, это должно стать и культурой взрослых. Для того, чтобы сами родители, учителя поняли, что специалисты телефона доверия являются не провокаторами новых сложностей, допустим в детско-родительских отношениях, а сами доверились, сами позвонили туда. Чтобы сами увидели в этом ресурс гармонизации и для себя. Если я никогда не звонила на телефон доверия, смогу ли лично я правдиво говорить об этом детям? Скорее всего, нет.

– А какие конкретно шаги делаются, чтобы популяризировать телефон доверия? Почему, когда дело касается выполнения каких-то социальных задач, у нас все сразу заходит в тупик?

– А вы знаете, Олег, я вам отвечу. Потому что эта задача больше относится к гражданской инициативе. Нельзя все перекладывать на законодателей и исполнительную власть: почему государство не решило, почему государство не произвело? Я каждый раз начинаю этот вопрос с себя: хорошо, Милана, а что ты сделала? Например, сегодня я приняла решение, что 17 мая пойду в класс своего сына и буду рассказывать детям-третьеклассникам о том, что существует телефон доверия и когда туда можно позвонить. Я напишу вместе с ними номер телефона в их дневники. Также я хочу выйти с рядом инициатив. Например, чтобы ведущие сотовые операторы раз в месяц могли рассылать SMS-cообщения о детском телефоне доверия.

– Это в планах…

– Я планирую свои шаги, но эти вопросы должен задать каждый себе.

– То есть, по принципу «начни с самого себя»…

– Конечно. Весь мир начинается с самого себя. Хочешь изменить мир, начни с себя. Поэтому сейчас я обратилась ко многим общественным организациям для того, чтобы услышать от них креативные проекты по продвижению данной услуги. И я думаю, что на сегодняшний день очень много сделано и исполнительной властью. В рамках этого, например, активизируются раздаточные материалы, и очень много проводится классных часов, разработаны базовые лекций, различные деловые игры, учитывающие возраст детей. Все это сейчас передается в школы и проигрывается на классных часах. Есть также идея обратиться в Министерство образования для того, чтобы первого сентября, в День знаний, детям рассказывали и о телефоне доверия. Поэтому я думаю, что проекты будут, и самые интересные найдут место в жизни.

– С какими проблемами чаще всего обращаются дети?

– Скажем так, дети обращаются очень редко. Дети же – это настолько великодушный народ, и они очень ко многому толерантны. Поэтому их бесконечное принятие взрослых и мира взрослых достойно, конечно, глубочайшего уважения. И если они с чем-то обращаются, то это уже более зрелые ребята. С вопросами ЕГЭ, или, например, почему в городе есть дети-попрошайки, что это за явление? В основном, конечно, за права детей хлопочат их представители – родители. Очень много вопросов, которые не являются компетенцией Уполномоченного, например, это вопросы, связанные с жильем. Когда после развода родителей решаются жилищные вопросы. Если говорить по объему, то вот это самый большой объем, но он регулируется другим законодательством и не всегда в компетенции Уполномоченного. Очень много вопросов, касающихся содержания детей в учреждениях интернатного типа, по постинтернатному сопровождению выпускников. Вопросов на самом деле бывает очень много. Допустим, какие льготы бывают для той или иной категории детей: детей из многодетных семей, детей-инвалидов.

– Это касательно материальных ценностей. А как же вопросы межличностных отношений: дружба, любовь?..

– На телефон доверия – да, к Уполномоченному – нет. (Смеется.) Конечно, касательно личного, интимного в основном звонят на телефон доверия, и такая статистика тоже есть. Кстати вопросы межличностных отношений среди сверстников занимают порядка 40% из всех обращений. Меньше даже детско-родительские отношения. Хотя часто получается, что отношения «подросток-подросток» воспринимается как проблема, а отношения «ребенок-родитель» воспринимается не как проблема, а как данность. Особенно это видно тогда, когда существует назидательное, авторитарное воспитание ребенка в семье.

– Около месяца назад вы привели удручающие данные: 2445 преступлений за 2010 год против детей только по Башкирии, и первое место в стране по числу преступлений, связанных с жестоким обращением с детьми в семьях (313 преступлений). Как вы считаете, с чем это связано? У нас люди злее?

– Нет. Вы же понимаете, что эти цифры по жестокому обращению с детьми латентны и всегда бывают двоякими. То ли это выявления, то ли соответствуют тому, что было на самом деле. Это мое предположение, даже не объяснение цифр. Второй год в республике очень серьезно занимаются работой с семьями, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. То есть на эту категорию семей обратили дополнительное внимание, и стало больше выявляемости. Так как больше людей были профессионально включены в эту работу, то и выявлений стало намного больше. Если бы мы этим не занимались, мы бы продолжали многие факты не видеть и не определять как жестокое обращение с детьми.

– Этот как-то связано с тем, что в прошлом году в Башкирии заработал Институт Уполномоченного по правам ребенка?

– Безусловно! Когда заработал институт, была создана большая армия общественных помощников. Вы понимаете, как бы бусинки на одной цепочке, их очень много. Был создан Межведомственный совет Министерства труда и социальной защиты населения, введены Межведомственные советы в каждом районе, и они начали тщательно прорабатывать каждую семью. Уполномоченный по Республике создал более 70 общественных помощников. Те, которые проходили обучение, как раз были ориентированы на профилактику жестокого обращения с детьми. А это значит выявления, привлечение к ответственности.

– Если вспомнить ваше предыдущее место работы в управлении по опеке и попечительству Администрации Уфы. Какая работа проводится вами уже в новой должности в отношении детей-сирот?

– Это, конечно, тема года, которую я сейчас веду. Я выезжаю во многие детские дома республики, провожу обучающие семинары как для своих общественных помощников, так и для инспекторов органов опеки. Главная тема – постинтернатное сопровождение выпускников. Сейчас вместе с Министерством образования выработан очень четкий алгоритм работы с каждым выпускником. Проходят круглые столы. Мы уделяем большое внимание качеству документов, с которыми выходят выпускники с детских домов. Это очень серьезный вопрос. Мы прорабатываем профориентацию, ставим задачи перед каждым детским домом, чтобы каждый ребенок был доведен до места своего нового пребывания. Чтобы именно там была проведена работа: определено койкоместо, комната, чтобы они прошли по микрорайону и узнали, где будут покупать еду и одежду. Ставим задачу, чтобы обязательно постинтернатное сопровождение было осуществлено представителем детского дома. Именно этому в сентябре месяце будет посвящена конференция в Уфе, куда будут приглашены специалисты по постинтернатному сопровождению со всей России, мы планируем всех специалистов этому обучить. К этой же работе я подключу своих общественных помощников, которые будут помогать органам опеки и детским домам, а в первую очередь непосредственно ребятам, совершить этот переход из детского дома на новое место учебы и проживания. Поэтому всегда для Уполномоченного дети-сироты, дети, оставшиеся без попечения, дети, находящиеся в трудной жизненной ситуации – это особая категория защиты и заботы.

– Милана Маратовна, по сути, вы ежедневно являетесь свидетелем жестокого обращения с детьми, и эта ваша каждодневная попытка защитить их от насилия — работа не из легких. Как вы справляетесь с этим? Вы испытываете стрессы?

– Стресс начинается тогда, когда ты сопротивляешься. Естественно, стресс я испытываю, когда вижу факты бездушия. Я не могу сказать, что я борюсь со стрессом, я, наверное, с этим как-то работаю. Например, я много занимаюсь спортом, много читаю. Для меня антистрессовая программа – это общение с моими родными детьми и вообще с детьми.

– И напоследок: что вы пожелаете пользователям сайта Ufa1.ru?

– Я предполагаю, что это очень широкая аудитория. Я бы хотела пожелать, чтобы каждый задал себе вопрос: что такое любовь к детям и чем она отличается от общепринятого понятия любви? Чтобы каждый увидел, что после того, как понимаешь, что детство любишь без принципов и условностей, то именно тогда рождается ответственность за детей. И я бы хотела, чтобы каждый взрослый мог, глядя на ребенка, вспомнить себя в детстве, каким он был чистым, как ему хотелось жить, и вспомнить его детские представления: каким должен быть мир. Может быть, именно то представление из детства поможет раскрыть границы и сегодня.

– Милана Маратовна, спасибо за такую содержательную беседу. Желаю успехов в вашем нелегком и по-настоящему благородном труде!

– Мне удалось быть с вами откровенной, за что я вам, Олег, очень благодарна. До свидания!